Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Филимон Пупер
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Мой товарищ Василь – природный белорус, довольно давно уже живущий в Чикаго. Вопреки стереотипу, не особо жалует картошку во всех видах, из-за чего терпит постоянные подколки от знакомых. С некоторых пор с ним вместе работает парнишка по имени Тарас – украинец, родившийся и выросший здесь в США. По-русски Тарас не говорит, не из-за каких-то антирусских предубеждений, просто в семье не научили. С Василем общается либо по-английски, либо на белорусско-украинском суржике.
Картинка. Идет Василь, на пути у него стоит Тарас, ест из пакетика картофельные чипсы. Протягивает Василю: мол, угощайся. Василь: – Спасибо, я картошку как-то не очень люблю. Тарас, с возмущением: – Як картоплю не любишь? Ты що, не американець?!
Вот если бывшая жена решила отдать бывшей теще старый телевизор, то кто его должен таскать? Именно. Звонит в воскресенье с утра: - Ты не очень занят? Не очень. Ребенка выгуливаю. Твоего, между прочим. Начинает плакаться: вот, привезла маме телевизор, думала, что супер поможет занести (супер – это такая должность в американских домах, гибрид управдома и сантехника), а он куда-то делся.
Ладно, ловлю по дороге соседа (хорошо, что попался), едем, благо недалеко. Приехали, посмотрели на этот телевизор – мама родная! Диагональ метра полтора, весит килограмм сто. А мы оба далеко не Гераклы. Еле-еле дотащили от машины до подъезда, руки скользят, держать толком не за что. А надо еще по лестнице на второй этаж (лифта нет), всего один пролет, но лестница узкая и очень крутая.
Ну, передохнули, понесли перекрестясь по лестнице, сосед впереди, я сзади. Подняли на две ступеньки – и чуть не загремели вместе с ним. Вырывается, сволочь, из рук. Кое-как спустили обратно, понесли опять, теперь уже я впереди – вообще на первой ступеньке упустили, грохнули об пол, но вроде не разбили.
В подъезде стоит негритянка средних лет, смотрит, как мы кочевряжимся. Потом говорит: - Shit. Конечно, шит, от всей души с ней согласен. Киваю. Но она не успокаивается: - Big shit. И тут возразить нечего. Но интонации у нее какие-то неправильные. Как будто она не ругается и не выражает сочувствие, а ценный совет дает.
Тут до соседа дошло, что это действительно совет. То есть не shit, а sheet. И действительно, поставили телевизор на большое покрывало, взяли его за углы и, как на санках, втащили по лестнице вверх.
Так что, граждане, учите фонетические тонкости английского языка. Пригодится.
Опа! Прихожу на работу, а тут про что-где-когда рассказывают. Со мной тоже было, баловался по молодости. Тешит самолюбие: сидишь, думаешь, а за соседним столиком Максим Поташов собственной персоной ломает голову над тем же вопросом. Кстати, я спрашивал ребят из Питера и Одессы: Друзь и Бурда в городских чемпионатах не играют. Это только у нас в Москве такая демократия. Чтоб дальше было понятнее, раскажу, кто играл у нас в команде. Витек, кэп - лоб здоровый, спокойный как шкаф. Выигрываем, проигрываем - он ноль эмоций. Для капитана самое то. Славик - всезнайка, тихий и скромный. Ну и я, скажем Игорь. Эрудиция у меня прямо скажу, средняя, зато фантазия бурная. За это и ценили: бывают такие вопросы, что без фантазии никак не взять. Остальные трое тоже были хорошие ребята, но про них сейчас не обязательно. Играем какой-то там тур московского чемпионата. Тур ответственный: решается, быть нам в высшей лиге или нет. Ближе к концу уже такой вопрос: где-то в Кении проходят соревнования школьников. Рекорд школы составляет полторы минуты, 10 метров в высоту и 40 сантиметров в диаметре (в цифрах могу напутать, но не сильно). Спрашивается, что они такое делают. Славик сразу говорит: - Пускают мыльные пузыри. Капитан морщится: неинтересно, про мыльные пузыри уже сто вопросов было. И тут меня осенило. - Ребя, кричу (шепотом кричу, чтоб соперники не услышали), это же черная Африка! - Ну и что? - Как что? У них там СПИД везде. А раз СПИД, значит сексуальное просвещение и пропаганда здорового секса. Это соревнования по надуванию презервативов, зуб даю! Славик пытался спорить, но я его забил. Тут как раз кончилась минута, капитан мне поверил и сдал ответ про презервативы. Оказались, понятное дело, мыльные пузыри, накрылась наша высшая лига. Вышли после игры из Дворца пионеров, закурили. Топаем к метро. Настроение поганое-препоганое. Витек мрачный как скала, молчит всю дорогу. Вдруг остановился и спрашивает Славика: - Не помнишь, у метро аптека есть? - Вроде есть, а что? - А то! Купим сейчас упаковку презервативов и Игорек будет их надувать, пока десять метров в высоту не получится! Молодец капитан, разрядил обстановку. А мне потом эти презервативы года два поминали, пока команда не развалилась окончательно. Славка вроде бы до сих пор играет, надо бы позвонить, узнать, как там у них дела.
Я тут недавно рассказывал, как командированные в Индии вместо говяжьей тушенки купили банки с молоком. Говорят, вранье. Ну, не исключено: случилось не со мной, сам я в Индии никогда не был, мог принять выдумку за чистую монету или что-то напутать при пересказе. Зато мне в ответ рассказали еще одну историю, очень похожую, но с другим финалом.
Опять два наших деятеля за границей, только на этот раз где-то в Европе, Бельгия или Голландия. Захотели выпить, пошли в супермаркет за закуской. А закуска вся дорогая, а валюты мало, жаба давит по-страшному. Вдруг видят очень дешевые относительно всего остального консервные банки, опять же с коровой.
На сей раз деятели оказались чуть поумнее, заподозрили, что может быть молоко. Потрясли банку - вроде не булькает. Попытались прочесть этикетку. Оба были те еще полиглоты, но разобрали, что слово "cow" (или его голландский аналог) в тексте есть, а слова "milk" нету. Чего еще? По цене предположили, что внутри какие-нибудь хвосты или требуха, но решили, что под водку сойдет.
В банках оказалась темно-зеленая масса явно растительного происхождения, типа протухшего шпината. На вкус страшно горькая, кислая и соленая одновременно, есть невозможно в принципе. Делать нечего, пришлось идти за закуской еще раз, подтвердив, что скупой платит дважды. Но загадочные банки не выкинули, при случае показали переводчику. Он долго смеялся.
Это тогда консервы для животных были в диковинку, а сейчас вы все умные, у каждого дома либо "Вискас", либо "Чаппи". Ну-ка, что на них нарисовано? Правильно, на "Вискасе" - кошечка, на "Чаппи" - собачка. То есть общий принцип изображения такой: либо тот, кто в банке, либо тот, кто эту банку кушает.
Голландия - страна сельскохозяйственная, в супермаркете продавалась витаминная добавка для коров, одна банка на ведро силоса.
Закусочная "Вкусно и точка". Арт-галерея "Линия и точка". Курсы правописания "Запятая и точка". Магазин мягкой мебели "Пятая точка". Точильная мастерская "Точка и точка".
Рассказал о Татьяне Друбич и вспомнил еще одну встречу с известным человеком. Там дальше будут упомянуты физические и юридические лица, признанные ныне иностранными агентами. Но в те времена они свою агентскую сущность еще не проявили, да и понятия такого не было, так что, думаю, можно рассказать.
В свое время в «Комсомольской правде» (это пока еще не агент) была рубрика для школьников «Алый парус», в которой печатались в том числе стихи. И одно стихотворенье запало мне в душу. Там было что-то про восьмой класс (я как раз был в восьмом), руку друга и девочку, которая идет к тебе, но сама об этом не знает. Я выучил стихотворенье наизусть (сейчас ни строчки не помню, даже погуглить нечего) и запомнил имя автора – Андрей Чернов.
Я воображал, как однажды встречу этого Андрея, он окажется моим ровесником и мировым парнем, и мы подружимся. Представлялась почему-то тюремная камера. Кто-то у дальней стены начинает читать это стихотворенье, я продолжаю. Он подходит, протягивает руку. Я спрашиваю: «Ты Андрей Чернов?», он говорит: «Да!», и дальше мы идем по жизни плечом к плечу и совершаем разные подвиги.
Лет через двадцать я пришел к друзьям на небольшое семейное торжество, кажется, на годовщину свадьбы. Они тогда вели раздел кроссвордов в «Новой газете» (вот он, агент, ату его!) и пригласили среди других гостей двоих поэтов, там печатавшихся. Поэты с трудом втиснулись в малогабаритную прихожую, оба были на голову выше меня и раза в полтора шире, а я и сам в ширину не маленький. Один протянул мне руку и представился: – Андрей Чернов.
Ё-моё, сбылась мечта идиота! Я покраснел, как кисейная барышня, потупил очи и проблеял: – Вы знаете, вы мой любимый поэт. Я ваши стихи помню с детства. – Наверное, «Алый парус» читали? – сухо осведомился Чернов. – Да… то, про девочку. – О боже, опять! – простонал Чернов. – Это не стихи, это понос больной обезьяны. Дико стыдно, что я когда-то такое писал. Рифмовал «построить – устроить» и «себе – тебе». Пытаюсь забыть это позорище, но нет, обязательно кто-нибудь напомнит.
Я не знал, куда деваться. К счастью, хозяева позвали нас к столу, налили по рюмке. Чернов оказался мировым мужиком и интересным собеседником, мы классно посидели. С удовольствием вспоминаю тот вечер, хотя больше никогда Андрея не видел. Иногда почитываю его новые стихи, кое-что нравится. Например, его перевод «Слова о полку Игореве» явно лучше, чем классический Заболоцкого.
А на второго поэта, пришедшего вместе с Черновым, я не обратил вообще никакого внимания, хотя он тоже сидел за столом и участвовал в разговоре. Но имя и фамилию запомнил. Это был Дмитрий Быков.
Одна Даша из Костромы вышла замуж в Америку. «Почтовая невеста», каких миллион. Муж старше лет на 20, то есть ей было 20 с копейками, а ему – 40 с центами. Но не фермер, не лысеющий менеджер в костюмчике, не компьютерный задрот, а здоровенный рестлер, весь в татуировках, по профессии вышибала в баре. Что местные бабы не висели на нем гроздьями – исключительно происки феминизма.
За годы как-то попритерлись друг к другу, стерпелись-слюбились, двух сыновей завели. На зарплату вышибалы особо не пошикуешь, Даша тоже пошла работать. Помощницей у русского мануального терапевта, записать пациента, карточку заполнить, полотенечко принести. Денег немного, зато работа не бей лежачего в буквальном смысле, и ничего, кроме русского, знать не надо. Жили не тужили, не хуже других.
Но тут в последние годы Америка покатилась в сраное говно. Устроили эпидемию ковида, бар потерял клиентов, вышибалу вышибли. Заставили всех носить маски и делать прививки с биллгейтсовскими чипами. Детей отправили на удаленку, они там взбесились, заодно стало слышно, чему их учат в школе: однополому сексу и вине белой расы. Запретили оружие, а погромы BLM наоборот разрешили. Душка Трамп проиграл выборы маразматику Байдену, в правительстве одни толерасты, мэр Чикаго вообще черная лесбиянка, не успеешь оглянуться – такая же и президентом станет. Пропал калабуховский дом.
Когда подобные жалобы высказывают мои друзья-иммигранты, я им обычно говорю: не нравится – возвращайтесь в Россию, там этих проблем нет. Последний оплот, где и толерасты всех мастей сидят под веником пикнуть боятся, и маски никто не носит, и президент никогда в жизни не проиграет выборы. Никто почему-то не соглашается. А вот Даша решилась.
Они продали дом в Чикаго и купили дом в Костроме. Поменяли паршивенький таунхаус сороковых годов постройки на роскошный коттедж с полугектаром земли. Будут выращивать экологически чистые овощи без ГМО и регистрации, может, и экологически чистых кур и свиней заведут. Я, конечно, спросил, на что они собираются жить дальше. Муж по-русски ни бум-бум, Дашу в 40 с гаком и без специальности тоже не ждут на работе с распростертыми объятиями. Оказалось, у них и это продумано. Мужу как раз исполняется 62, в США с 62 лет можно выйти на раннюю пенсию, 70% от полной. В долларах это порядка полутора-двух тысяч, в Чикаго после уплаты всех страховок и сборов останется только лапу сосать, а в Костроме на 100-150 тысяч в месяц можно шикарно жить.
Вот только у сыновей в школе не заладилось. Дразнят пиндосами из-за акцента и гомиками, потому что видели, как отец их поцеловал. И еще как-то, они не все русские слова понимают. Старшего побили – папины приемчики плохо помогают, когда все на одного. Злые какие-то дети, хотя школа хорошая, частная. Ничего, перерастут. А если нет, всегда можно вернуться в толерантную Америку, американское гражданство они предусмотрительно сохранили.
Преподаватель на военной кафедре Бауманки, зенитчик, рассказывал на лекции случай из своей жизни.
Он, в чине лейтенанта и в должности военного советника, воевал во Вьетнаме. Объект службы представлял собой два локатора, разнесённых на сто метров друг от друга. В одном - пункт управления, там наш лейтенант и пяток вьетнамских военных, они как бы главные. Локатор берет американский самолет, но тот тоже не лыком шит и выпускает противозенитную ракету, наводящуюся по лучу локатора. Вьетнамский персонал видит, что ракета летит на них, и бежит прятаться в ближайший овраг. А лейтенант не побежал, у него офицерская честь, русские не сдаются, дорогую систему жалко и прочие заморочки. Он начинает дергать ракету между двумя локаторами, включая их попеременно. Есть такая техника. Ракета рыскает, сбивается с курса и падает в тот самый овраг. Вьетнамцы все наповал, лейтенант цел и невредим, хотя и получил выговор за разбазаривание национальных кадров.
Я услышал эту историю, когда уезжал в Америку на ПМЖ. Не было еще в помине ни СВО, ни АТО, ни даже Беслана с Норд-Остом. Но уже взорвали дома на улице Гурьянова и Каширском шоссе. По нынешним временам ерунда, всего-то два здания и пару сотен трупов. А тогда я почувствовал, что живу не в родной привычной Москве, а внутри триллера. Неясно только, военный боевик это, шпионский детектив или зомби-апокалипсис. Я собрался и свалил в безопасный Нью-Йорк. За 4 месяца до 11 сентября, ха-ха три раза. На проводах мой друг, выпускник Бауманки, и рассказал случай из жизни своего препода. Рассказал как притчу, в том плане, что жизнь сложна, не угадаешь, кто здесь лейтенант, кто вьетнамцы, где овраг и куда прилетит ракета. Ну, Денис, что ты скажешь теперь? Куда она летит?
Жила у нас во дворе женщина, которая молитвами лечила алкашей. Правда или нет она могла это делать - не знаю, но однажды моя коллега начала с придыханием мне рассказывать, что она возила своего мужа к ней, и что моя соседка его закодировала. Причём, на радость моей коллеге, и бабка, и алкаш были оба глуховаты, поэтому у них состоялся такой разговор:
- Сколько я не буду пить?
(А бабке послышалось, видимо, что-то другое).
Она отвечает:
- Пить - нет.
(Мужику послышалось "пять лет").
И не пил 5 лет, хотя бабка на год кодировала.
Слепой лысого стрижет, короче. Но никто не в обиде.
Был в 2011 году в Одессе. Зашли поесть в ресторан в самом центре, практически на Дерибасовской. Смотрим, недалеко у входа стоит сам Анатолий Вассерман в своей знаменитой жилетке и каким-то людям что-то втирает об истории дома напротив. Поели. Очень вкусно, но о-о-очень долго. Часа три там просидели, если не больше. Выходим – Вассерман стоит на том же месте и рассказывает тем же людям о том же доме. Зная немного Анатолия Александровича, не очень удивились, но всё же спросили одного из слушателей. Оказалось, они за три часа обошли центр и вернулись к началу экскурсии.
В конторе, в которой я когда-то работал, был менеджер проекта Кен, бывший морской пехотинец, которому армия оплатила учебу в университете. Отличный мужик, деловой и компанейский. Холостой почти в 40, хотя, казалось бы, всё при нём: карьера, ум, язык подвешен как надо, и в прекрасной физической форме. В последнем мог убедиться любой желающий: на первом этаже под нашей конторой был тренажерный зал, Кен там качался каждое утро перед работой. Коллеги шутили, что в Нью-Йорке просто нет Барби, соответствующей всем достоинствам нашего Кена, придется выписывать из Голливуда.
И тут Кен влюбился и женился, очень резво по американским меркам, меньше двух месяцев от знакомства до свадьбы. Всё на наших глазах: Меган пришла работать в другую фирму в том же здании, в спортзале они и познакомились. Очень милая девушка, но внешне ну совсем не Барби. Европейские женщины редко живут в гармонии со своим телом: 90% мечтают похудеть, а те, кому худеть уже некуда, боятся растолстеть. А американки как-то ухитряются совмещать в одном теле понятия «красивая женщина» и «сотня фунтов лишнего веса». Особенно это удается афро- и латиноамериканкам, но и белые не отстают. Вот в Меган эти понятия как раз совмещались, но второе заметно перевешивало.
Мы думали, что Кен с его любовью к спорту и командирскими навыками быстренько приведет жену в норму, но она, наоборот, за полгода прошла путь от приятной полноты до неприятного ожирения, эту станцию тоже миновала и на всех парах неслась к следующей, под названием «Боже, что это?». Иногда она ходила с нами на ланч и потрясала воображение количеством съеденного. Кен провожал каждый закинутый в топку кусок печальным взглядом, но ничего ей не говорил.
Как-то после работы мы пошли мужской компанией в бар, отметить то ли успешное завершение проекта, то ли начало следующего. Спиртное развязало языки, и один из коллег, Стив, полез Кену в личное пространство: – Вот скажи, на хрена тебе эта гора мяса? И не говори, что у каждого свои вкусы, я же вижу, на каких баб ты смотришь в баре. На стройных, как все. Нормальные у тебя вкусы. – А слово «любовь» тебе знакомо? – Ну так борись за нее, заставь похудеть. Если сам не можешь, то есть же какие-то диетологи и похудательные курсы.
Кен достал телефон и показал нам фотографию. Красивая девушка, но жутко худая, кожа и кости. – Это Лесли, – пояснил он. – Была моей любовью в университете, собирались пожениться. Не успели, она умерла в 26 лет. – Героин? – Хрен. Анорексия. Главное, я же ее и подтолкнул. Сказал, что мне нравятся стройные девушки. А она и рада стараться. И так ела три листика салата в день, а стала два. И сколько я ей потом ни говорил, что хватит худеть, это уже смертельно опасно, она не слышала. Теперь Меган слова не скажу, пусть хоть весь Данкин Донатс слопает. Кстати, что вы скажете про Янкиз? Опять просрут сезон или есть еще надежда?
Мы поговорили про шансы Янкиз и идиотизм заказчиков, и вдруг Кен перебил сам себя: – Парни, а ведь если Меган загнется от обжорства, опять я буду виноват? Вы не представляете, каково это, когда любимый человек себя убивает, а ты ничего не можешь сделать. Потому что что бы ты ни сделал и ни сказал, от этого только хуже. – Почему не представляем? – отозвался Стив. – Представляем. Вот у моей матери диабет, а инсулин колоть не дается. Вредно, говорит. А кома каждый месяц не вредно? Взрослый человек имеет право убить себя любым доступным способом. А наше дело – скрасить ему последние годы. Наливай. Выпьем за наших любимых, чтоб им сгореть.
Черт: А вот озеро лавы, в котором ты проведешь вечность. Я: Вообще-то мы под землей, так что это магма, а не лава. Черт: Ты понимаешь, что вот поэтому ты здесь?
На одной из моих нью-йоркских работ программистов было: я, еще трое русских и непонятно как попавшая туда американка с фамилией, кончавшейся на -ewsky. Высокая, надменная, с длинными вьющимися светлыми волосами. В общем, такая леди Годива, но с польским акцентом. Код она при этом писала такой, что хотелось заплакать и переписать всё с начала.
Между собой мы называли ее не иначе как пани Кодило.
У Дашки-племяшки выпал очередной зуб. Теперь его надо обязательно положить под подушку, чтобы зубная фея ночью забрала и положила взамен денежку. Дашина мама по этому поводу рассказала, какой в американских царит школах культ этих зубов. В классе обязательно висит зубной календарь, на котором отмечается, у какого ученика в какой день случилось это важнейшее событие. Если у ученика дома произошло что-то важное, он может сказать об этом учительнице, и она на уроке публично обьявит, чтобы его все поздравили. Так вот, событий, заведомо достойных публичного поздравления, три: рождение братика-сестрички, покупка кошечки-собачки и выпадение зуба. (Я слушаю, и воображение услужливо подсказывает, какие еще стадии созревания организма можно отмечать в школе и какие календари вывешивать.)
Лина еще рассказала про дочку друзей. Очень деловая девочка. Сидит вечером за столом, трогает шатающийся зуб и говорит: - Мама, обязательно позвони маме Джонни (мальчик из класса) и узнай телефон их зубной феи. У них очень хорошая фея, она дает за зуб целых 20 долларов!
Всемирный конкурс лжецов. Выходит на сцену Хрущев: - Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме! Похлопали ему. Выходит Буш: - Мы нашли биологическое оружие в Ираке! Ему тоже похлопали. Выходит Байден. Не успел открыть рот - бурные аплодисменты всего зала. Судья: - Можете ничего не говорить. Второе место. - А почему не первое? - Да тут один заявил, что в России нет олигархов.
Еду с приятелем в его машине по чикагским пробкам и вдруг замечаю, что он сидит как-то напряженно и то и дело повторяет: «Господи, благослови! Господи, благослови!». Чуть ли не каждые сто метров. Он человек глубоко воцерковленный, даже занимает какую-то должность в местной православной общине, то ли причетчика, то ли начетчика, я не разбираюсь. Но раньше за ним такого не водилось.
– Что с тобой? – спрашиваю. – Да понимаешь, обычно, если какой альтернативно одаренный лезет в мой ряд без поворотников, я ему сигналю хорошенечко, и всё. Злобу с души снял и еду спокойно дальше. А сегодня сигнал сломался. Гудеть не могу, материться грех, вот я их и благословляю. Но что-то плохо успокаивает.
- Сэр, простите, что я пропустила ваше сообщение. Я вынуждена обрабатывать сотни запросов в день мозгом, первоначально созданным для того, чтобы жрать бананы в пещере.
– У меня в детстве был сосед по двору, Вовка, на шесть лет старше. Возился со мной почти с рождения. Сказки рассказывал, катал на качелях, на велике, а потом, в старших классах уже, на мотоцикле. Я в него была влюблена по-детски. Потом он женился и уехал в Израиль, а я вышла замуж и приехала в Америку. Он ко мне никогда не приставал, и вообще у нас почти не было физического контакта, но я навсегда запомнила ощущение, как он меня поднимал за талию, чтобы посадить на качели или мотоцикл. Такое, знаешь, чувство полета, немного волнение, в в то же время полное доверие к рукам, которые тебя держат. Я высокая, в молодости еще и худенькой не была, на руках особо не потаскаешь, так что это ощущение ничем не перебилось.
Потом я поехала в Израиль к родственникам и с ним встретилась. Я была уже в разводе, а он недавно женился во второй раз, жена шестом месяце. Вовка меня два дня возил по разным местам, показывал Израиль, рассказывал про свою жизнь, расспрашивал про мою. И опять ни разу не приставал. Только в самом конце, в аэропорту, поднял за талию, совсем как в детстве, поставил на ступеньку перед собой и что-то сказал на иврите. Я попросила перевести, он ответил, что это местное выражение, означает – «не в этой жизни».
Знаешь, есть такая вещь – закон парных случаев. Прошло лет пять, я была уже опять замужем и на шестом месяце, заканчивала ординатуру в Children’s Hospital. К нам прислали практикантов на месяц, и среди них был один, здоровенный мулат, бразилец. Почему-то он на меня запал. Казалось бы, разница языков и менталитетов, я замужем, беременная, намного его старше, но вот. Он ничего мне не говорил и никак свое увлечение не показывал.
– Как же ты узнала тогда?
– Это всегда чувствуется: интонации, взгляды, якобы случайные прикосновения. В последний день практики начальство устроило нам прощальный ужин в баре. Там были идиотски высокие табуреты у стойки, мне с моим пузом не влезть. Он вдруг подошел сзади, поднял меня двумя руками за талию – точно таким же движением, как Вовка когда-то – и посадил на табурет. И что-то сказал на ухо. Я не поняла, но он тут же сам перевел: «Это по-португальски, значит – не в этой жизни». Больше я его никогда не видела.
– А дальше?
– Дальше я еще тринадцать лет прожила во втором браке и поняла, что не хочу возвращаться домой с работы. Радость ушла, осталась тоска и скандалы. Развелась и поразилась, насколько тихо и хорошо стало в доме. Решила дальше жить для себя и детей, и своих, и тех, которые приходили на прием, я же педиатр. Потом дети выросли, стало скучно. Узнала, что за океаном война и беженцы, и решила поехать туда с гуманитарной миссией.
– Извини, не мое дело, конечно, но эти... кому ты решила помогать... ну, повстанцы... про них всякое рассказывают.
– И что? Я же никого не убивала и даже не снабжала их оружием, я только лечила детей. Это ведь ничего, это можно?
– А почему ты решила помогать этой стороне, а не той?
– Та сторона не просила о помощи и вообще говорила, что это Америка во всем виновата.
– Может, и правда?
– Может. Это не мое дело. Мое дело – лечить. Короче, я связалась с коллегами, которые ездили с подобной миссией в Гватемалу, они рассказали, что и как. Взяла две недели отпуска, купила билет на самолет. И решила, что надо бы привезти лекарства, а то неизвестно, как там с аптеками, скорее всего плохо, да и не знаю я их лекарств, я привыкла к американским. Написала двум десяткам друзей, попросила скинуться. И один человек, муж моей подруги – вернее, бывший муж, они почти развелись к тому времени – вдруг загорелся этой идеей. Он айтишник, кинул клич на форуме своих айтишников, и они собрали столько денег, что можно было купить весь Walgreens.
Мы с ним поехали на его джипе и купили лекарств и перевязочных материалов на все деньги, и еще игрушек на сдачу. Получилась немыслимая гора, больше трехсот фунтов. Я в ужасе спросила, как я всё это повезу на самолете с двумя пересадками. И тогда он сказал, что поедет со мной, в качестве грузчика и заодно телохранителя, а то мало ли что, война все-таки. Всё равно отпуск пропадает. Он человек-гора, на голову выше того бразильца, ему эти 300 фунтов одной левой.
Когда мы прилетели на место, таможня не захотела нас впускать с этим грузом. Он поднял на ноги весь аэропорт и всю таможню, дозвонился в посольство, в министерство, в благотворительные фонды и чуть ли не в ООН, и нас в конце концов пропустили. Но прошло много времени, и люди, которые должны были нас встречать, уехали.
Он раздобыл какой-то грузовик с высоченной кабиной и сломанной подножкой. Играючи закинул все 300 фунтов в кузов и поднял меня, чтобы посадить в кабину. Двумя руками за талию, в точности тем движением, что когда-то бразилец и еще раньше Вовка. У меня голова закружилась от воспоминаний. А может, оттого, что мы больше суток не спали, пока летели и разбирались с таможней. Я подумала – вот сейчас он скажет: «Не в этой жизни». Но он ничего не сказал, только придержал мою талию чуть дольше, чем надо было.
– И что?
– То самое. Мы отработали две недели на миссии, вернулись домой и съехались. Хочется думать, что насовсем.
– Так что, все-таки в этой жизни?
– Да.
– А кто в этой третьей истории был на шестом месяце? Кто-то должен по закону жанра.
– Я же детский врач, у меня этих беременных мамочек по три в неделю. На днях приходила беженка, как раз шестой месяц. Подойдет?
Поскольку правила игры в "контакт" читателям уже известны (это когда надо угадать задуманное слово, задавая вопросы на его первую букву, потом на две первые и т.д.), могу рассказать одну довольно давнюю историю. Только сначала напомню старый анекдот.
Слет кубинских партизан. В зал один за другим входят бородачи, бьют себя в грудь: "Кубинос партизанос!" Наконец входит гладко выбритый человек: "Кубинос партизанос!" - "А борода где?" Он расстегивает сами понимаете что: "Тайнос агентос!"
Так вот, игру в "контакт" очень уважают так называемые знатоки, т.е. участники передач "Что? Где? Когда?", "Своя игра" и прочих подобных. Перерыв в очередных съемках "Своей игры", толпа знатоков режется в "контакт". Слово задумал Анатолий Вассерман, среди угадывающих - автор этих строк (широкой публике неизвестен, но борода примерно как у Толика) и безбородый Борис Бурда. Бодро и весело раскрутили первые 4 буквы - РАСТ, и на этом дело застопорилось. Перебираем "растение" и все однокоренные слова - все мимо. Я задаю очередной вопрос: - Толик, это не то, чего у нас с тобой намного больше, чем у Бориса? Толик, после мгновенного раздумья: - Нет, это не РАСТительность. Секунда тишины - все думают. И тут Бурда возмущенным голосом, протягивая руку к ширинке: - Это еще неизвестно, у кого больше!
Знатоки - народ стойкий. До конца этого перерыва ржали, а в следующем все же раскрутили задуманное Толиком замечательное слово "Раструб".
Я тщательно слежу за своим весом и каждый день взвешиваюсь. Если вес оказывается меньше вчерашнего, я вознаграждаю себя чем-нибудь вкусненьким. Если вес оказывается больше вчерашнего, я покупаю что-нибудь вкусненькое, чтобы себя утешить.
Россия: первой проезжает более крутая машина. Египет: первой проезжает более убитая машина. Франция: первой проезжает женщина. Япония: первым проезжает менее воспитанный водитель. Испания: первым проезжает водитель с более длинным именем. Техас: первым проезжает более меткий водитель.
Удивительно не то, какая путаница порой царит в головах 5-6-летних детишек. Удивительно, как они ухитряются сложить более-менее связную картину мира из тех обрывков информации, которые мы им подсовываем. Казалось бы, какая связь между еврейским происхождением и способностями к акробатике? А вот послушайте...
Читали мы с дочкой библейские легенды в пересказе Чуковского. Говорят, когда Чуковский пришел в Главлит с идеей этой книги, ему сказали: можно, но чтобы там не было двух слов - «бог» и «евреи». Чуковский согласился. У него там везде Яхве и народ Израиля. Ну, я по ходу чтения постарался объяснить дочке, что это за народ такой и какое мы с ней имеем к нему отношение.
Через день у нас были гости. А у нас тогда стоял детский спорткомплекс: лесенки, трапеции, качели и все такое, и дочка каждому приходящему демонстрировала набор акробатических трюков. Надо сказать, на свежего человека действительно производило впечатление.
Ребенок кувыркается, гости ахают: какая ты, Сонечка, ловкая, и где ты такому научилась? Сонька повисает на очередной перекладине и поясняет: - Вы понимаете, я еврейка. Это потому, что мои предки жили в Израиле. А предки - это ведь обезьяны! Вот почему я так хорошо лазаю.
Мой сын учится в CUNY (городской университет Нью-Йорка) на театральном отделении. Не думаю, что он второй Лоуренс Оливье и когда-нибудь будет зарабатывать актерским трудом, но раз нравится, то пускай.
На днях у них было распределение ролей для будущих студенческих спектаклей. Там важно не щелкать клювом, студентов много, ролей мало, нерасторопным остается массовка. Роли в "Макбете" сыну не досталось, опередили конкуренты. А вот на роль в чеховских "Трех сестрах" он оказался единственным претендентом.
Остальные даже заявиться на эту роль не смогли. Ну не далась американским мальчикам фраза: "Я хочу сыграть доктора Чебутыкина".
Нельсон Рокфеллер, бывший вице-президент США и представитель самого богатого семейства Америки, умер 26 января 1979 года в возрасте 70 лет, по официальной версии – от сердечного приступа. В это время рядом с ним находилась 25-летняя Меган Маршак, его секретарша и любовница. Это породило слух, что Рокфеллер умер во время оргазма. Журнал New York Magazine по этому поводу скаламбурил: «Nelson thought he was coming, but he was going», в переводе: «Нельсон думал, что кончает, но скончался».
У меня есть две знакомые пары, Сашка с Леной и Генка с Раей. Между собой они сваты, то есть сын Саши и Лены женат на дочери Генки и Райки. Все четверо приехали в Америку лет 25-30 назад, дети их окончили школу уже здесь и говорят по-русски с акцентом. Общего внука тем не менее отдали в русский детский сад, чтобы приобщался к культуре предков.
Тут Саша разговорился с приятелем, у которого внук тоже ходит в русский садик, но в другой. Приятель возмущается: – Ты не представляешь, чему их там учат! Я открыл их букварь – на первой странице портрет Путина, на второй – дедушка Ленин и рассказ о нем. В Америке! От чего мы, спрашивается, уезжали?
Саша, который и к Путину, и к СССР относится, мягко говоря, без пиетета, в ближайшие выходные отловил внука и спрашивает с подозрением: – Бен, ты знаешь, кто такой дедушка Ленин? – Конечно, знаю! – отвечает Бен, глядя на него ясными детскими глазами. – Я этого дедушку очень люблю. – Вот даже так? И все же объясни, кто это? – Дед Саша, дедушка Ленин – это ты! – Я? Почему я? – Потому что твоя жена – Лена. А дед Гена – он дедушка Райкин.
Вторая история из жизни театральной студии при Керосинке (первую см. здесь: http://www.anekdot.ru/an/an0502/o050202.html#2 ).
Ставили мы, как уже было сказано, пьесу Шварца "Дракон". Это сатирическая сказка, там под видом Дракона изображен не то Гитлер, не то Сталин. В брежневские времена она достаточно актуально звучала, да и сейчас, думаю, тоже бы... Действуют там отважный рыцарь Ланцелот, его возлюбленная Эльза, подручные Дракона Бургомистр и Генрих. И еще, как во всякой порядочной сказке, есть говорящие животные.
Эльзу играла Лена М., миниатюрная, очень хорошенькая, умница и талантливая актриса. Она училась на одном курсе с большинством студийцев, но родилась зимой, в школу пошла почти в 8 и потому была на пару месяцев старше остальных. 20 лет ей исполнилось самой первой, и к ее 20-летию мы устроили грандиозный капустник. На входе в ДК вывесили огромный плакат с Леночкиным портретом и подписью: "Юбилей старейшей актрисы театра". "Старейшая" нас потом чуть не убила.
Текст капустника писали мы с Сенькой. Не нашли лучшего места и времени для творчества, чем лекция по военной подготовке. Полковник Лобов что-то трындит, а мы устроились на задней парте, Сенька диктует, я записываю. Выдумка наша оригинальностью не отличалась, решили привязать персонажей пьесы к нашей студенческой жизни. Начали с, так сказать, распределения ролей.
Только вошли во вкус, как подкрался... не люблю нецензурщины, в общем, подкрался полковник Лобов и выхватил листочек с нашими записями. И стал зачитывать вслух:
"Ланцелот - плохой студент. Генрих - хороший студент. Бургомистр - декан. Кот - староста группы."
Со словами "Ничего не понимаю" полковник отдал нам листок и продолжил лекцию. А мы долго еще переводили дыхание и утирали холодный пот, осознавая, какого размера пуля только что просвистела над нашими головами. Потому что следующую строчку, которую Сенька уже продиктовал, но я еще не успел записать, полковник понял бы непременно. Строчка была такая:
Рассказала одна женщина в ЖЖ. Пошла она в швейную мастерскую сдавать брюки в ремонт. В спешке да без очков забежала в знакомую дверь, не посмотрев на вывеску. А вывеска-то с ее прошлого визита поменялась. Мастерская выехала, а въехал секс-шоп. Продвинутый, с отдельным столиком, на котором игрушки не лежат, а сидит за ним женщина, типа консультант-сексолог. Рассказчица с порога прямо к этому столику, лезет в сумку за брюками и на весь магазин:
- Здравствуйте, у меня в промежности дырка, надо зашить.
Тут один не в меру внимательный читатель заметил, что у меня в каждой истории либо еврейский вопрос, либо кто-нибудь за кем-нибудь подсматривает. Интересовался, что бы это значило с точки зрения современной психиатрии. А у меня, как нарочно, следующая история сразу и про подглядывание, и про евреев. Все, хана, вызывайте перевозку. Но историю я все равно расскажу.
Вокруг нашего города было несколько пионерлагерей. Два лучших, расположенные на берегу озера, принадлежали стройтресту и мясокомбинату. Между ними шла постоянная война, усугублявшаяся тем, что этим же двум организациям принадлежали городские футбольные команды. Мои родители не имели никакого отношения ни к кирпичам, ни к сосискам, но друг отца, дядя Фима Рахлин, был каким-то строительным начальником и каждый год доставал две путевки - для меня и для своей дочки Риты, моей одноклассницы. Кажется, он отвечал за состояние дорог, потому что перекресток, на котором круглый год стояла самая большая в городе лужа, называли "площадью Рахлина".
Рита потом пополнела и подурнела, но тогда, в детстве... Тоненькая, большеглазая, золотисто-смуглая, умная и насмешливая - она очаровывала всех. Я был в нее влюблен пламенно и тайно, даже не с первого класса, а с четырех или пяти лет, когда впервые попал к ним в гости и мы вдвоем строили сказочной красоты дворец из разноцветных пластмассовых кирпичиков. У меня дома был похожий набор, но много беднее и хуже, кирпичики в нем сцеплялись крайне неохотно и легко разваливались. А дядя Фима, как я сейчас понимаю, сумел где-то достать настоящее Лего. Рита о моих чувствах не догадывалась и была сильно удивлена, когда я, спустя уже порядочно лет после окончания школы, упомянул о них в случайном разговоре. Не в тему, но не могу не вспомнить, что именно у Рахлиных я впервые прочел Булгакова, услышал Окуджаву и Кима.
Лагерные смены были счастливейшими периодами моего детства, не в последнюю очередь потому, что давали возможность каждый день видеть Риту не в глухом школьном платье, а в голубой пионерской рубашке с коротким рукавом, в ситцевом сарафанчике и даже в купальнике на берегу озера. Слегка огорчало то, что сосед по парте Мишка Гохберг (вот почему мой лучший друг и любимая девочка были единственными в классе евреями? видит бог, я не отбирал их по этому признаку); так вот, его отец работал на мясокомбинате, и Мишка проводил летние месяцы через забор от меня, во вражеском лагере. С другой стороны, это давало хорошую отмазку от участия в боевых действиях. На самом деле я элементарно трусил, но оправдывался перед собой и другими тем, что не хочу бить друга: Мишка, наоборот, отличался воинственностью и всегда был в первых рядах нападавших.
Это было после шестого класса. Тринадцать лет, самый жеребячий возраст. Не удивительно, что на первом же ночном совещании в спальне мальчиков было решено организовать подглядывание за девчонками в бане. Мыться ходили поотрядно. Баня представляла собой деревянный барак, состоявший из трех отсеков с раздельными входами: посредине собственно баня, справа кочегарка, а слева - довольно большое пустое помещение, которое я за неимением лучшего термина назову подсобкой. В ней валялись черенки от лопат и еще какие-то палки, а по центру от пола да потолка шла металлическая труба примерно полуметрового диаметра и совершенно непонятного назначения. И главное, в стене, соединявшей подсобку с банным отсеком, имелось окошечко. Видимо, в прошлой жизни баня служила столовой, подсобка - кухней, а через окошечко осуществлялась раздача.
Сейчас окошко было забито фанерой и закрашено, но разве это препятствие для десятка озабоченных пионеров? Фанеру немедленно расковыряли и обнаружили под ней слой стекла, закрашенного с обратной стороны. Отскрести краску можно было только во время собственной помывки. Что и было с успехом проделано, но к тому времени не помытым по первому разу остался только седьмой отряд, шестилетние малявки. Смотреть там было не на что, тем не менее двое добровольцев сходили на разведку, вернулись и доложили, что система работает. Осталось ждать начала второго помывочного цикла через десять дней.
И вот торжественный день настал. Девчонки в сопровождении воспитательницы и вожатой отправились мыться, группа злоумышленников забралась в подсобку. Первый приник к глазку, присмотрелся и вдруг сплюнул в крайнем разочаровании: - Блин, они все в купальниках! Должно быть, за десять дней кто-то проболтался (были среди нас предатели, гулявшие под ручку в дальних аллеях), и девочки приняли контрмеры. Заговорщики по очереди прикладывались к глазку, своими глазами убеждались в крутом обломе и отходили. Я приложился последним... и остался. В поле зрения попала Рита, и я даже не заметил ухода ребят.
Если бы я снимал фильм, то в этом месте сделал бы так. Плеск воды и гомон девчонок постепенно стихают, остается тихая музыка. Расплываются очертания других тел, лавок и шаек. В кадре - только девочка в дымке банного пара. Тут нет пищи для похоти: она в том же купальнике, в котором я каждый день видел ее на пляже. Это просто очень красиво. Бог знает сколько лет прошло, но закрою глаза - и вижу эту картину.
Мое блаженство было прервано самым мерзким и бесцеремонным образом. Риту заслонил необъятный бюст в синем купальнике, послышался треск отдираемой дверцы. Видимо, я, забывшись, выдал себя каким-то звуком и привлек внимание воспитательницы Веры Дмитриевны. Я едва успел отскочить и спрятаться за трубу, когда Вера Дмитриевна окончательно открыла окошко, всунула голову в подсобку и стала поливать меня бранью и угрозами. Стыдила она мастерски, я мгновенно понял, что более гадкого поступка никогда в жизни не совершал - и уже не совершу, ибо буду с позором изгнан из лагеря и ославлен на весь город, и мной будут пугать детишек.
Дальше она подробно расписала мое будущее... если бы я догадался за ней записывать, то стал бы великим порнописателем. Джек Потрошитель, Ганнибал Лектор и Чикатило дружно отдыхают. Слегка отойдя от шока и частично вернув пылающим ушам их основную функцию, я вдруг осознал, что в своем страстном монологе Вера Дмитриевна не называет меня по имени - точнее, называет, но не моим, а последовательно перебирает имена остальных заговорщиков. Она не успела меня узнать - и никак не могла заподозрить, поскольку я был на хорошем счету.
Сложилась тупиковая ситуация: я не мог выйти из-за трубы и убежать, чтобы не быть узнанным, а Вера Дмитриевна не могла оторваться от окошка, чтобы меня не упустить. Но, увы, в конце концов она поняла, что может позвать кого-нибудь на помощь. И крикнула вожатой, чтобы та оделась и обошла здание кругом. Все, пришла моя смерть. Если бы я был ниндзей, то взбежал бы по трубе до самого потолка... и что? Деваться-то все равно некуда. Нет, если бы я был ниндзей, то схватил бы вон ту острую щепку и сделал себе харакири.
Не стану рассказывать, как мой поступок прорабатывали на пионеском собрании, что мне сказали родители и какими глазами смотрела на меня Рита. Но не потому, что стыдно. Просто ничего этого не было. Как в американских боевиках, спасение пришло в последнюю минуту и с самой неожиданной стороны.
Пока я любовался Ритой и сгорал от стыда за трубой, на воле разыгралась очередная битва между стройтрестовскими и мясокомбинатовскими. Теснимые превосходящими силами противника, стройтрестовские не нашли лучшего выхода, чем забежать в подсобку. Преследователи ворвались за ними, и бой закипел уже в помещении. Смешались в кучу кони, люди, и через мгновение распознать одинокого извращенца в толпе взмыленных бойцов, одетых в одинаковые голубые рубашки, стало уже невозможно. Воодушевленный внезапным спасением от позора, я подхватил какой-то кол, ринулся в гущу боя и обратил врагов в бегство, расквасив нос их предводителю - разумеется, Мишке. За драку нас, конечно, наказали, но это наказание было даже почетно - особенно в сравнении с тем, которого я чудом избежал.
Вроде все. Но еврейская тема осталась не раскрыта, поэтому расскажу еще один эпизод, очень короткий и сюжетно не связанный с предыдущим. В сентябре того же года мы всем классом выходили из школы, и наш главный двоечник и отморозок крикнул Рите вслед: - Жидовка! Я уже упоминал, что рос трусоватым мальчиком, драться не умел и не любил. Но тут что-то сработало впереди инстинкта самосохранения. Мой портфель как бы сам собой пришел ему в харю. Он стоял спиной к заборчику, отделявшему двор от пришкольного участка, и завалился за этот заборчик, прямо в свежеполитые грядки. Полноценной драки не получилось: нас разняли ребята, потом он пару дней безуспешно караулил меня в темных углах, потом отвлекся на другие пакости.
С точки зрения психологии тут интересны два момента. Во-первых, фамилия отморозка была Штрукман, но за восемь школьных лет (в девятом он ушел в ПТУ) ни мне, ни кому-либо еще не пришло в голову заподозрить в нем еврея. Срабатывал стереотип: ну не бывают евреи такими.
А во-вторых, не будь второго эпизода, я никогда не решился бы рассказать о первом. Умер бы от стыда.
Хочу компьютерную стратегию, в которой ты играешь за суп в холодильнике. Твоя задача - создать развитую цивилизацию до того, как тебя обнаружат и выльют в унитаз.
Вот такая новаторская компьютерная игра. Не от первого лица, а от лица первого.
Прочитала совет психолога: составьте список того, что вас раздражает. Попробовала. Поняла, что проще перечислить вещи, которые меня НЕ раздражают. Начала с шоколада. Задумалась над вторым пунктом. Вспомнила, что меня страшно бесит шоколад "Херши". Бросила это безнадежное дело.
Я работаю в компании, занимающейся обслуживанием медицинского оборудования. Производители этого самого оборудования время от времени распространяют Alert Reports - описание неприятностей, случившихся в госпиталях при эксплуатации того или иного прибора, и рекомендации, как этих неприятностей избежать. Обычно неисправность попадает в Alert Report, если сообщения о ней пришли из 5 и больше госпиталей. Я по роду работы (программист) этих отчетов не читаю, но как-то один попался на глаза. Читаю. Номер модели: такой-то (сильно навороченный электронный кардиограф, совмещенный с компьютером). Описание неисправности: пропадают из памяти несколько последних кардиограмм. Рекомендация: объяснить пользователям, что в ответ на сообщение "Press any key" им следует - цитирую дословно - press any key except Power key.
Игумен - новопостриженному монашку: - В какой же монастырь тебя отправить? В Соловецком осоловеешь, в Афонском офонареешь. В Спасском спасать будут, в Преображенском - преображать... - Отче, Христом-Богом прошу, только не в Ипатьевский!